1846. Военное послание к Конгрессу

ДЖЕЙМС НОКС ПОЛК. ВОЕННОЕ ПОСЛАНИЕ К КОНГРЕССУ, 11 МАЯ 1846 ГОДА
War Message to Congress, May 11, 1846 by James Knox Polk
Вашингтон, 11 мая 1846 года
Сенату и Палате представителей:
Существующее состояние отношений между Соединенными Штатами и Мексикой делает для меня необходимым представить этот вопрос вниманию Конгресса. В своем выступлении на открытии вашей нынешней сессии, я кратко останавливался на состоянии этих отношений, причинах, которые вынудили нас прервать дипломатические отношения между нашими странами и того ущерба и оскорблений, которые долгое время и безнаказанно причиняет нашим гражданам Мексиканское правительство.
Поскольку факты и мнения были представлены вам ранее, то для лучшего понимания существующего состояния отношений, я отсылаю вас к тому моему выступлению.
Сильное желание установить мир с Мексикой на свободных и благородных условиях, и готовность нашего Правительства к урегулированию нашей границы и решению других проблем с тем правительством на таких справедливых и равноправных принципах, какие привели бы к постоянным отношениям самого дружественного характера, побудили меня в сентябре прошлого года попробовать восстановить дипломатические отношения между нашими двумя странами. Каждая мера, предпринятая с нашей стороны имела своей целью содействие достижению этих желательных результатов. Мы тщательно избегали упоминания изложенных в обращении к Конгрессу wrongs, понесённых нами от Мексики за период более двадцати лет, так как они могли разозлить мексиканский народ и замедлить, либо сделать невозможным достижение примирительного результата. Новому посланнику Соединенных Штатов в Мексике были даны все полномочия на урегулирование всех существующих разногласий. Но, хотя он находился на мексиканской территории по договорённости между двумя правительствами, имел необходимые полномочия и свидетельства самого дружеского расположения, его миссия оказалась бесполезна. Мексиканское правительство не только отказалось принять его и выслушать его доводы, но, после продолжительных угроз, вторглось на нашу территорию, и пролило кровь наших соотечественников на нашей земле.
И теперь моей обязанностью является подробное изложение зарождения идеи этого посольства, его хода и неудач. Согласно инструкциям, полученным в сентябре прошлого года, 13-го октября 1845 года через нашего консула в Мехико в самых дружеских выражениях был сделан запрос министру иностранных дел о том, примет ли Мексиканское правительство посланника Соединенных Штатов, облечённого всеми необходимыми полномочиями для урегулирования всех спорных вопросов, существующих между двумя этими правительствами, и гарантией, что посланник прибудет немедленно при получении утвердительного ответа. 15 октября мексиканский министр иностранных дел дал своё согласие, одновременно попросив убрать наши военно-морские силы из Вера-Круса, чтобы её долговременное присутствие не могло бы принять вид угрозы и принуждения на ожидаемых переговорах. Эти силы были немедленно выведены. 10 ноября 1845 года мистер Джон Слайделл из Луизианы был назначен моим представителем, чрезвычайным и полномочным посланником Соединенных Штатов в Мексике и получил полные прав на разрешение вопросов границы Техаса и компенсаций убытков, понесённых нашими гражданами. Компенсация убытков наших граждан неразрывно связана с вопросами границы. Разрешение должным образом одного спорного вопроса ведёт за собой разрешение другого. У меня и мысли не было, что компенсация нашим сильно пострадавшим и долгое время терпящим унижения гражданам, многие из которых терпят их вот уже двадцать лет, может быть отделена от разрешения вопроса о границах.
Мистер Слайделл достиг Вера-Круса 30-ого ноября, и был вежливо принят властями этого города. Но Правительство генерала Эрреры в то время находилось в шатком состоянии. Революционная партия ухватилась за вопрос Техаса, чтобы произвести или ускорить его падение. На его намерение восстановить дружественные отношения с Соединенными Штатами, и принять нашего посланника для переговоров о решении этой проблемы, яростно нападали, и оно было сделано главным обвинением, выдвинутым против этого. Правительство генерала Эрреры, и верить тому есть серьёзные основания, было искренне настроено принять нашего посланника, но поддалось буре, поднятой его врагами и 21-го декабря, под самыми нелепыми предлогами, отказалось аккредитовывать мистера Слайделла. Эти предлоги целиком и полностью приведены в представленной вам ноте мистера Слайделла мексиканскому министру иностранных дел, потому я не вижу необходимости останавливаться на них подробно.
Пять дней спустя после того, как мистер Слайделл отправил свое обращение, власть в стране мирным образом перешла к генералу Паредесу и 30 декабря генерал Эррера покинул президентский пост. Эта революция была совершена силами исключительно одной армии, гражданские лица приняли в этом незначительное участие, и таким образом верховная власть в Мексике перешла в руки военного лидера.
Настроенный не оставлять усилий по мирному урегулированию проблем с Мексикой, я предписал мистеру Слайделлу предоставить верительные грамоты правительству генерала Паредеса и просить его принять американского посланника. Это шаг был бы невозможен, если бы генерал Паредес пришёл к власти конституционным путём. В таком случае его администрация стала бы простым конституционным продолжением правительства генерала Эрреры, и отказ последнего принять нашего посланника, можно было бы считать окончательным, если бы только генерал Паредес не захотел изменить решение своего предшественника. Но правительство генерала Паредеса стало итогом военной революции, в ходе которых были ниспровергнуты конституционные власти. Была полностью изменена форма правительства, и сменены все высокие функционеры, которые им управляли.
В этих обстоятельствах мистер Слайделл, в исполнение моих инструкций, 1 марта нынешнего года обратился к мексиканскому министру иностранных дел с просьбой принять его в том дипломатическом статусе, в котором он прибыл в страну. Этот министр в своем ответе от 12 марта повторил доводы своего предшественника и, выставив ему такие условия, какие мы можем рассматривать как оскорбление Правительства и народа Соединенных Штатов, отказал в приёме. Нашему посланнику не оставалось ничего другого, кроме как запросить свой паспорт и отбыть в свою страну.
Таким образом Правительство Мексики, официально и торжественно заверявшее в октябре прошлого года, что оно примет и аккредитует американского посланника, нарушило свое торжественное обещание и отказалось от предложенного мирного урегулирования наших затруднений. Мало того, что предложение было отклонено, но и неуважительное его отклонение было усугублено изменой своему слову признать посланника, который прибыл только потому, что они обязали себя принять его. И нельзя сказать, что наше предложение не подразумевало обсуждения, ведь наш посланник находился на их территории. И нельзя приписать отказ отсутствию у нашего посланника достаточных полномочий- наш посланник имел достаточные полномочия для разрешения любого спорного вопроса. И нет повода им жаловаться на то, что наши предложения по разрешению споров были неразумными – посланнику не было дано никаких указаний избегать переговоров. И при этом нельзя утверждать, что мы не стали бы слушать их разумные условия – Мексиканское Правительство отказалось от переговоров, даже не попытавшись их начать.
В своем выступлении на открытии нынешней сессии, я сообщал вам, что в ответ на обращение Конгресса и конвенции Техаса я приказал, чтобы эффективная военная сила заняла позиции между Нуэчес и Рио-дель-Норте. Это стало необходимостью для предотвращения угрозы вооруженного вторжения мексиканских войск в Техас, к чему уже шла усиленная военная подготовка. Угроза вторжения стала возможной, потому что Техас решил, в соответствии с официальным решением Конгресса Соединенных Штатов, войти в состав нашего Союза, и распространение нашей защиты на его земли и граждан стало нашей явной обязанностью.
Эта сила была сконцентрирована в Корпус-Кристи, и оставалась там, до тех пор, пока я не получил информацию из Мексики, в которой говорилось о вероятном (если не точном) отказе Мексиканского Правительства от приёма нашего посланника.
Тем временем Техас, окончательным решением Конгресса стал неотъемлемой частью нашего Союза. Конгресс Техаса своим актом от 19 декабря 1836 года объявил Рио-дель-Норте границей этой Республики. Её юрисдикция распространялась до реки Нуэчес. Жители территории между этой рекой и Рио-дель-Норте были представлены в конгрессе и конвенции Техаса, непосредственно участвовали в процессе аннексии и теперь включены в состав одного из наших избирательных округов по выборам в Конгресс. Наш Конгресс единодушно одобрил акт от 31 декабря 1845 года, которым признал территорию до Нуэчес частью нашей территории с включением её в нашу систему налогообложения, и в этот регион с представления и одобрения Сената был направлен налоговый инспектор. Потому защита этой части нашей страны стала срочной потребностью.Соответственно командующему этими войсками 13-го января были выпущены последние инструкции по занятию левого берега Рио-дель-Норте. Эта река, являющаяся юго-западной границей штата Техас, теперь является и нашей внешней границей.
С точки зрения высокого военного опыта подобные действия оборонительных сил Правительства перед лицом угрозы вторжения и его непосредственной близости являются надлежащими. В дополнение к этому важному рассуждению имеются ещё несколько основания для подобных действий. Среди них – необходимость порта Бразос Сантьяго и устья реки Рио-дель-Норте для приёма морских поставок, усиление наших военных позиций, удобство для снабжения водой, топливом и фуражом, преимущества, которые даёт Рио-дель-Норте для отправления подкреплений в те посты, которые могут быть созданы внутри страны и на границе с индейской территорией.
Переброска отрядов к Рио-дель-Норте была осуществлена командующим, в соответствии с инструкциями по воздержанию от агрессивных действий в отношении Мексики или мексиканских граждан и расцениванию отношений между той Республикой и Соединенными Штатами как мирных, до тех пор, пока она не объявит войну, или проявит враждебность, воспринимаемую как состояние войны. Ему особенно было предписано охранять частную собственность и защищать права человека.
Армия выдвинулась из Корпус-Кристи 11-ого марта, и на 28-го числа того же месяца прибыла на левый берег Рио-дель-Норте напротив Матамораса, где был установлен штаб, впоследствии позиция была усилена земельными укреплениями. Склад снабжения был сооружен около Сантьяго в Пойнт-Изабель, что в тридцати милях позади лагеря. Выбор позиции был отдан на усмотрение командующего.
Мексиканские силы в Матаморасе отнеслись к ним воинственно, и 12 апреля тогдашний командующий генерал Ампадия указал генералу Тэйлору в течение двадцати четырёх часов ликвидировать лагерь и перейти за реку Нучэсес, сказав, что в случае неповиновения, оружие и только оружие решит этот вопрос. До 14 апреля никаких враждебных действий никто не предпринимал.В этот день генерал Ариста, которому было передано командование мексиканскими войсками, сообщил генералу Тэйлору, что он считает военные действия начатыми и обязан ответить на них. В тот же день американский отряд драгунов из 63 человек, отправленный в дозор по левому берегу Рио-дель-Норте, чтобы посмотреть — не переправились ли мексиканцы через реку, или не готовятся ли они сделать этого, столкнулся с большой группой тех войск и после короткого боя, в котором около 16 солдат были убиты и ранены, был окружен и принуждён к капитуляции.
Оскорбительный ущерб, нанесённый Мексикой нашим гражданам за длительное время, остаётся не возмещённым и официальные договоры, публично пообещавшие это возмещение, игнорируются. Правительство, неспособное, либо несклонное предписать исполнение этих соглашений, не способно исполнить одну из самых простых своих обязанностей.
Наша торговля с Мексикой была практически уничтожена. Она прежде была очень выгодна для обеих наций, но наши торговцы стали страдать от преследования со стороны системы произвола и вымогательства, которую мексиканские власти создали против них, все их обращения о компенсации, переданные через их собственное Правительство, остались без внимания. Наше терпение превысило все пределы и по своему характеру оказалось ошибкой. Если бы мы отвечали на оскорбления и требовали возмещения ущерба, причиненного Мексикой, энергично с самого начала, то мы, несомненно, избежали бы всех тех трудностей, в которые мы теперь вовлечены.
Однако, вместо этого мы проявили наши лучшие качества, и пытались воздействовать на её добрую волю. На утверждение, что Техас, нация, столь же независимая, как и она, решила надлежащим соединить ее судьбу с нашей собственной, та страна отвечала предположением, чтомы отняли её законную территорию, и в официальных манифестах неоднократно угрожала войной против нас для завоевания Техаса. Тем временем мы приложили все усилия на примирение. Чаша терпения была испита до дна задолго до сообщения о недавних событиях на границе у Рио-дель-Норте. Но теперь после неоднократных угроз, Мексика перешла границу Соединенных Штатов, вторглась на нашу территорию и пролила американскую кровь на американскую землю. Она объявила о начале военных действий, и что теперь наши страны находятся в состоянии войны.
Поскольку началась война, и, несмотря на все наши усилия избежать её, начата действиями Мексики, мы призваны, из соображений долга и патриотизма, с решимостью отстоять честь, права, и интересы нашей страны.
В ожидании кризиса подобно тому, который случился, в августе прошлого года были даны инструкции, которыми, в качестве меры для предотвращения вторжения или угрозы вторжения, я уполномочил генерала Тэйлора в случае, если критическая ситуация потребует вербовку добровольцев, провести её не только в штате Техас, но и в штатах Луизиана, Алабама, Миссисипи, Теннесси и Кентукки, о чём соответствующим губернаторами были отправлены соответствующие письма. Эти инструкции были повторены в январе этого года, когда Техас присоединился к нашему Союзу Штатов. Генерал Тэйлор был уполномочен президентом обращаться к исполнительным властям штатов за подкреплением в виде ополчения, в том количестве, которое будет сочтено необходимым для отражения вторжения или защитить страну от него. 2-го марта ему снова напомнили, чтобы он, в случае подхода значительных мексиканских сил воспользовался властью, данной ему, и призвал то подкрепление, какое сочтёт нужным. Война фактически уже началась и наша территория была оккупирована, поэтому генерал Тэйлор, в соответствии с данной ему властью, обратился к губернатору Техаса за четырьмя полками подкрепления, двумя – кавалеристскими и двумя – пехотными, и к губернатору Луизианы за четырьмя пехотными полками, которые будут оправлены к нему, как только это станет возможным.
Для дальнейшей защиты наших прав и нашей территории, я прошу Конгресс скорее признать состояние войны и передать в распоряжение исполнительной власти все те средства, которые позволят ей провести войну энергично и тем самым ускорить наступление мира. Для этой цели я прошу позволить исполнительной власти призвать на службу большое количество добровольцев на срок от шести до двенадцати месяцев, если мы не перестанем нуждаться в их услугах ранее. Добровольческие силы более эффективны, чем другие гражданские воинские формирования, и число готовых по призыву страны встать под ружьё много больше, чем нам требуется.Я также рекомендую принять решение, которым нашим вооруженным силам обеспечивалось бы бесперебойное снабжение провиантом и боеприпасами.
Самые энергичные и быстрые меры и скорое появление большой вооруженной силы, превосходящей противника, рекомендуются Конгрессу как самые правильные и эффективные средства для приведения существующего столкновения с Мексикой к быстрому и успешному завершению.
При издании этих рекомендаций я считаю надлежащим объявить, что моим искренним желанием является не только быстрое окончание военных действия, но и переводу регулирования всех спорных вопросов между этим Правительством и Мексикой в дружескую плоскость, и в этом случае я буду готов возобновить переговоры в любой момент, когда Мексика будет готова выслушать наши предложения или сделать свои.
Для полного понимания ситуации, я передаю вам копию переписки нашего посланника в Мексике с мексиканским министром иностранных дел и большое количество переписки между этим посланником и государственным секретарем и между военным министром и командующим силами на Рио-дель-Норте.