1919 Речь в защиту Лиги наций

Возвратившись с Парижских мирных переговоров, президент В.Вильсон встретился с руководителями комитетов по иностранным делам обеих палат конгресса, но его попытки переубедить противников создания Лиги Наций оказались тщетными. Американский монополистический капитал был заинтересован в дальнейшем расширении своих рынков сбыта и сфер влияния и в превращении США в ведущую мировую державу. Допустить вмешательство международной организации в свои дела и, следовательно, разрешить другим государствам определять место, время и степень участия США в «наведении порядка и обеспечении мира и безопасности во всем мире» означало бы утрату единственно отвечавшей их интересам «свободы рук».
Версальский мирный договор с поправками, удовлетворявшими требованиям его противников, был внесен на рассмотрение Сената США 10 июля 1919 г. Лидером республиканской оппозиции в сенате был Г. Лодж-старший, речь которого перед сенаторами 12 августа 1919 г. сыграла значительную роль в их отказе ратифицировать Версальский мирный договор. Лодж выступал в сенате в защиту «американизма и национализма» и против «интернационализма».
19 августа 1919 г, президент Вильсон предпринял попытку переубедить противников участия США в работе Лиги Наций, выступив в сенате с речью. Придя к выводу, что в результате ратификации Версальского мирного договора и Устава Лиги Наций Соединенные Штаты потеряют право решающего голоса в жизненно важных для них международных делах, в марте 1920 г. Сенат США (большинством всего лишь в семь голосов) отверг Версальский договор.
РЕЧЬ В ЗАЩИТУ ЛИГИ НАЦИЙ
Господин председатель!
Я убежден, что ничто не препятствует ратификации договора, за исключением некоторых сомнений, касающихся значения и последствий определенных статей Устава Лиги Наций; и я должен честно сказать, что не могу понять, почему возникли такие сомнения. Вы помните, что, когда я в марте прошлого года имел удовольствие встретиться в Белом доме с вашим комитетом и с комитетом палаты представителей по иностранным делам, были обсуждены все ныне часто задаваемые вопросы относительно Лиги Наций с целью их немедленного прояснения. В то время Устав Лиги существовал в его первой черновой редакции и подлежал пересмотру. Было отмечено, что в нем не содержалось безоговорочного признания доктрины Монро; что в нем не нашло четкого отражения положение о том, что Лига не должна обладать правом действия или вынесения суждения по вопросам внутренней политики; что не было четкого признания права выхода из Лиги; что были недостаточно ограждены конституционные права конгресса решать все вопросы мира и войны. По моем возвращении в Париж всеми этими вопросами занялась Комиссия по Лиге Наций п все предложения Соединенных Штатов были приняты.
Доктрина Монро четко упомянута в Уставе в том смысле, что никакие положения Устава не должны ее нарушать или предполагать вмешательство в ее соблюдение.
В отношении внутренних вопросов статья 16 Устава четко указывает, что если в случае возникновения какого-либо спора между членами Лиги обсуждаемая проблема является, по утверждению одной из сторон, или «считается членами совета производной от вопроса, находящегося в исключительной внутренней юрисдикции этой стороны, совет должен об этом доложить и не давать никаких рекомендаций касательно его урегулирования». Правительство Соединенных Штатов было отнюдь не единственным, кто был заинтересован в ясном и четком принятии этого положения. И у любого авторитетного исследователя международного права не существует никаких сомнений относительно того, что такие вопросы, как иммиграция, тарифы и натурализация, являются, бесспорно, внутренними вопросами, которыми ни одна международная организация не должна заниматься.
Право любого суверенного государства на выход из Лиги Наций было признано как само собой разумеющееся, но никто не возражал против того, чтобы об этом было четко сказано в Уставе. Статья 10 ни в коем случае не носит двусмысленного характера, если ее читать в контексте Устава в целом. Совет Лиги может лишь «советовать», какие меры следует принять для реализации обязанностей, предусматриваемых этой важной статьей. Если Соединенные Штаты не являются стороной в обсуждаемой политике или акции, прежде чем Советом будет вынесено решение, необходим их одобрительный голос, поскольку по всем вопросам требуется единогласное решение Совета. Если же Соединенные Штаты являются стороной в обсуждаемом вопросе, то в любом случае это их проблема. Да и единогласное решение Совета при любых обстоятельствах является всего лишь советом. Любое правительство вправе отвергнуть его, если того пожелает. Нельзя было дать понять конференции в более ясной форме, что наш конгресс обладает, согласно нашей Конституции, правом выносить свое независимое решение по всем вопросам мира и войны. Не предпринималось никаких попыток поставить под сомнение или ограничить это право. Действительно, согласно статье 10, Соединенные Штаты обязываются «уважать и защищать от внешней агрессии территориальную целостность и существующую политическую независимость всех членов Лиги», и это обязательство предусматривает весьма серьезную ответственность. Но это обязанность моральная, а не правовая, и в любых ситуациях, требующих действий, она предоставляет конгрессу полную свободу дать ей свое собственное толкование, которое налагает обязательство на сознание, но не на юридическое право.
Статья 10, как мне кажется, представляет собой истинную суть всего Устава. Без нее Лига Наций вряд ли станет чем-то более значительным, чем влиятельное дискуссионное общество.
Уже не раз предлагалось, как в ходе общественных дебатов, так и на частных встречах, чтобы толкования положений, в которых Соединенные Штаты принимают обязательства по Уставу, были включены в ратификационный акт. Не может быть сколько-нибудь разумных возражений против того, чтобы такие толкования стали приложением к ратификационному акту при условии, что они не станут частью самого официального документа… Но если такие толкования должны будут стать частью официальной резолюции о ратификации, неизбежным последствием этого станут длительные проволочки, поскольку все многочисленные заинтересованные правительства должны будут фактически согласиться с тем, что язык сената станет языком договора до завершения процесса ратификации…